Информационный вестник "Лидер"
К своему 70-летнему юбилею, Иосиф Кобзон даст грандиозный концерт в Кремле. Предшествовал ему тур по всему бывшему Советскому Союзу. В этой стране Кобзон родился, и о ней он вспоминал в беседе с нашим корреспондентом.
С Иосифом Кобзоном мы встретились в его депутатской приемной — несколько комнат в гостинице «Пекин», роскошно обставленных в стиле «лужковское рококо». Иосиф Давыдович был одет по-летнему, в желтое и голубое. Первый вопрос он задал сам.
- О чем говорим?
- Мы будем говорить о карьере, о ностальгии и различиях между жизнью в советские времена и сейчас…
- Вы знаете, я бы не стал вообще делить советские времена и сегодняшние. Я рожден в Советском Союзе, собираюсь 
и умереть в нем. Поэтому, я и делаю такой юбилейный тур по всем бывшим республикам СССР — это дань стране, которая меня родила и воспитала. Раньше были декады искусства России в Молдавии, Украины в Казахстане, это обогащало национальные культуры, давало возможность понимать друг друга. В новой «демократической» обстановке все это было, к сожалению, потеряно. Ну вот я и решил, что должен свой юбилейный тур посвятить этой стране. Я собрал все силы, пригласил друзей к участию… Небедных друзей, потому что это очень дорогое удовольствие — возить на гастроли в другие страны по 200 человек. Я ездил с Академическим оркестром народных инструментов под руководством Николая Некрасова, Академическим хором профессора Минина — лучшим в России, кстати, и Академическим ансамблем песни и пляски Внутренних войск МВД РФ. А на главном концерте 11 сентября в Кремле к нам присоединятся камерный оркестр «Виртуозы Москвы» и «Хор Турецкого». Я уже выступил во многих республиках — Белоруссии, Молдавии, Азербайджане, Грузии, Армении, Украине, Литве, Латвии, Эстонии…
- А эксцессов не было в Прибалтике?
- Знаете, я тоже думал, что могут быть эксцессы, но там как раз все было идеально. А вот на Украине были неприятности. Это ведь моя родина, везде я работаю по одному концерту, а на Украине позволил себе четыре — в Киеве, Днепропетровске, Донецке и в Одессе. Так вот в Киеве во время концерта загорелся задник, включилась система пожаротушения. Я был весь мокрый, все полилось на оркестр и первые четыре ряда зрителей. Это была запланированная провокация. Потом в Одессе опять случилась провокация: концерт начался с антисемитских выкриков, ругани против России на украинском языке, которым я, кстати, в совершенстве владею. Но это только в первые десять минут, потом зал сам растоптал этих негодяев, и концерт идеально шел четыре часа.
- Какая выносливость! А вы не даете больше по три концерта в день?
- А я бы давал и по четыре, но публика не выдержит. Раньше, когда зарплата позволяла простым людям покупать билеты на концерт, они приходили. И артисты, пользовавшиеся спросом, могли работать и по два, и по три, и по пять… Ну а сейчас никто, даже самые кассовые наши гастролеры вроде Пугачевой, Киркорова и прочих, не сможет дать по два концерта. Не будет публики.
- А физически как это возможно?
- Если ответственно к этому относиться и держать себя в форме, это нормально. Когда-то говорили: «У Кобзона луженая глотка, он один так может…» Неправда. Потом Соня Ротару и Пугачева стали петь по два-три концерта в день, потом другие… Если голосовой аппарат нормально настроен, если исполнитель пользуется им профессионально — все нормально. Может быть физическая усталость, а голосовой усталости быть не должно. Я этому учу студентов.
- В вашей биографии есть непонятный момент. Вот вы жили как все бедные студенты того времени, пришли учиться в Гнесинский институт в военной форме, потому что больше было не в чем, ели одну картошку. А десять лет спустя стали одним из самых успешных — в смысле богатых — людей в СССР. Как произошел этот переход? Что было в промежутке?
- У меня был очень хороший администратор, Павел Леонидович Леонидов, он мог правильно организовать гастроли — своевременную рекламу, условия для гастролера, хорошую гостиницу, транспорт и т. д. Я первый предложил давать два концерта в день. Тогда ведь не было кассового рыночного безобразия. Сколько тебе определила квалификационная комиссия Министерства культуры — столько ты и получал.
- Сколько вы получали?
- Самая высокая эстрадная ставка — 19 рублей, камерная классическая — 27 рублей. Я получал камерно-классическую. Если я выступал целое отделение, платили полторы ставки, за сольный концерт— три ставки, плюс надбавка за мастерство и надбавка за гастроли. За один сольный концерт на гастролях я получал 202 рубля 50 копеек. В Советском Союзе артистов с такими гонорарами было всего 15—20, включая Большой театр и Консерваторию. А я давал по два и по три концерта в день…
- Вы были советским миллионером?
- Ну, миллионером я не был, понятия такого не было. Я ни в чем не знал нужды. Я постоянно работал и всегда говорил моим коллегам: «Вы не смотрите, кто сколько зарабатывает. Вы сами работайте, и к вам придут и популярность, и деньги, если вы будете любить свою работу и слушателя». А иногда говорят: «Что, я хуже Кобзона пою?» Да, может быть, ты и лучше поешь, но ты лентяй! Ты ничего не делаешь, а Кобзон работает. Нужно дисциплинированно работать над собой и своей профессией и любить ее — и тогда не устаешь от трех концертов в день и деньги сами приходят. И популярность приходит, когда все время работаешь над новым репертуаром. Никто моих рекордов никогда не перебьет по количеству песен и концертов. Я был восемь месяцев в году на гастролях…
- А оставалось время на личную жизнь, на семью?
- По дороге. Детей не возьмешь в дорогу…
- Жена рожала детей, мы каждый день созванивались… Супруга до рождения детей все время ездила со мной. Мы уже 36 лет вместе, у нас пять внучек, ждем внука. Все, слава Богу, складывается, и никакие печали, никакие фельетоны, журналистские наезды в 1994-м и 1996-м по заказу Ельцина и его команды ничего не сломали: ни семью, ни меня, ни друзей.
- А как вы вообще вспоминаете 90-е?
- Это трагедия. Для меня еще ничего, я пережил. А для страны это трагедия, страну погубили демократы во главе с первым президентом. И только когда пришел молодой, физически и морально здоровый Путин, она начала возрождаться. Но мы откинули страну во всех смыслах — в экономическом, социальном, духовном — как минимум на 30—40 лет назад. Поэтому я переживал так же, как и вся страна, и дефолт, и обнищание масс, и издевательство.
- Вы ходите на чужие концерты?
- Я обязан быть в курсе культурной жизни как председатель комитета Госдумы по культуре.
- А на какие последние?
- Вот допрашивают меня — какую книгу прочитал последнюю, на каком спектакле был. Последних, кстати, не бывает. Я был на концерте Ирины Аллегровой, на концертах Григория Лепса, мне очень нравится этот исполнитель. Я был на дивертисментных концертах молодых исполнителей, на премьерах, на «Кинотавре», посмотрел много фильмов. Моя жена — настоящая театралка, мне можно в театр даже не ходить, потому что каждую ночь перед сном она мне рассказывает про спектакли. Я был на последних концертах Башмета, Спивакова, Гергиева. Ходил на концерты Джорджа Майкла, Тома Джонса, мы, кстати, сейчас будем с ним петь дуэтом. А все остальные, вы знаете, просто огорчают. Молодежь, которая «фабрикуется», сольных концертов не поет, а для дивертисментов достаточно телевизора.
- А с этим можно что-то сделать?
- С этим ничего нельзя сделать, особенно нельзя сломать корпоративные вечера. Это самый большой разврат, когда богатый нувориш приглашает друзей и поп-звезд, а в это время детские дома, ветераны прозябают… Никто не платит налоги с этих концертов. Может, хоть налоги бы платили — дороги были бы хорошие, туалеты чистые, кладбища убраны.
- Известный факт: вы выступали в Афганистане, когда там были наши войска. В ваших мемуарах была такая формулировка: вы «давали концерт практически под пулями»…
- Я вообще не люблю вот эти рассказы — «надо мной рвались снаряды»… Рвались! У меня на одном из концертов крышу ангара снесло снарядом. Я всегда говорю: «Не надо в пьяном виде журналистам рассказывать: “У нас сейчас концерт был, в нас стреляли, но, слава Богу, все обошлось”». Ерунда какая! За все девять лет войны в Афганистане ни одного случая не было, чтобы погиб артист или музыкант. Я был первым, кто приехал в Афганистан в апреле 1980 года. После этого стали ездить до 35 бригад в год. Представьте себе: порядка трехсот бригад — и ни одного печального случая.
- А вы можете сказать, что все ваши мечты воплощены?
- Они всю жизнь воплощались. Я спел во всех жанрах: оперные спектакли, русские народные песни, репертуар 30—40-х, классические вещи, романсы — я спел все, что хотел.
- Вы не хотели бы продолжить политическую карьеру? Не обдумывали ситуацию «Кобзон — президент»?
- Нет. Я ведь беспартийный, в отличие от многих.
Мы также хотим присоединиться к поздравлениям многих наших друзей и коллег, и поздравить Иосифа Давыдовича Кобзона с юбилейной датой. Хотим пожелать ему крепкого здоровья, благополучия и главное, как можно дольше радовать наши сердца своим творчеством…
